Он жил всего семнадцать вёсен,
Семнадцать лет. Семнадцать зим.
Над обелиском неба просинь,
Берёз бодрящих лёгкий дым.
Когда споткнулся он о выстрел,
С разбегу на землю упал,
Он перед смертью и не мыслил,
Что встанет здесь на пьедестал.
Он видел свет родного дома
И свет берёзы за окном...
Он шёл тропинкою знакомой,
Но так и не вошёл в свой дом...
А где-то в тихом городишке
Всё ждёт его седая мать.
Хранит потрёпанные книжки,
Полуистлевшую тетрадь.
Рубашку вынет из комода,
Осмотрит всю, начнёт стирать —
Как будто сыну на восходе
Её придётся надевать.
Погладит утюгом горячим
И горестно к щеке прижмёт.
Она давно уже не плачет —
На слёзы сил недостаёт.
...Неутолимо горе ваше,
Седые матери, вдвойне
Испившие страданий чашу,
Сынов отдавшие войне.
Но есть в нём горькая отрада
И гордости святой печаль —
Когда ваш сын на землю падал —
Он землю нашу защищал.
Возврат к списку
